Бытовые отходы, или Золотое дно мусорного ведра

Бытовые отходы, или Золотое дно мусорного ведра. Эфир радио "Свобода" от 28-06-04. О московском эксперименте рассказывает депутат муниципального собрания района "Косино-Ухтомский", член экспертного совета при экологической комиссии Московской Городской Думы Борис Аверин

Ведущая Марина Катыс

Марина Катыс: Проблема мусора и его утилизации до сих пор не решена не только в России, но и в мире. Главным остается вопрос - как научиться возвращать отходы в цикл производства, сохраняя тем самым природные ресурсы. Вот что говорит по этому поводу руководитель пресс-службы Гринпис Россия Евгений Усов.

Евгений Усов: Понятно, что содержимое мусорного контейнера - это не есть просто какие-то отходы. Любое вещество, если мы его произвели (пусть мы его как-то использовали) - в общем-то, ценность этого вещества остается, и вполне возможно и нужно пускать его во вторичную переработку. Потому что при этом мы не только экономим бюджетные деньги, но и, кроме того, экономим огромное количество первичных природных ресурсов. А это немаловажно, потому что воды у нас уже не хватает, с лесом - проблемы, нефть, все говорят, скоро кончится... Все это может закончиться очень печально, если мы не научимся использовать то, что уже произвели. Поэтому нужно помогать тем, кто уже сейчас пытается перерабатывать вторичные ресурсы. Нужно создавать заказчиков и потребителей - всю рыночную инфраструктуру, чтобы она уже работала сама по себе.

Марина Катыс: Одной из таких попыток - создать инфраструктуру - и стал эксперимент по селективному сбору мусора. Его с августа 2002 года по январь 2003 года проводил Гринпис. Для этого в Санкт-Петербурге был выбран Васильево-Островский район и в Москве - Косино-Ухтомский район. Кстати, по независимым оценкам в Санкт-Петербурге уже сегодня отправляется на переработку в качестве вторичного сырья около 20 процентов отходов. О московском эксперименте рассказывает депутат муниципального собрания района "Косино-Ухтомский", член экспертного совета при экологической комиссии Московской Городской Думы Борис Аверин.

Борис Аверин: Был выбран двор - восьми подъездный пятиэтажный дом, четырех подъездный девятиэтажный дом, два дома одно-подъездных. Прежде чем мы приступили к этому эксперименту, волонтерами Гринпис была проведена достаточно большая работа. Они неоднократно прошли по всем квартирам, с наглядными пособиями, с инструкциями - как на кухне можно производить селективный отбор полезных фракций мусора и аккуратно выносить этот мусор в 4 разноцветных контейнера, которые были установлены у нас на контейнерной площадке (наряду со стандартными контейнерами, где собиралось все вместе). Был единственный прокол в нашем эксперименте: мы не учли, что двор этот - проходной. А разъяснительная работа была проведена только с жителями этого одного микрорайона и не коснулась соседей, которые шли через наш двор на конечную остановку автобуса и уже не смотрели - что там написано на контейнере. Они бросали неотсортированный мусор в пакетах в любой контейнер. Правда, здесь была подстраховка со стороны дворника - дворнику доплачивали за эту работу. В результате - полезный выход фракций, пригодных как вторичное сырье, достигал 60-ти процентов.

Марина Катыс: Косино-Ухтомское - один из новых районов Москвы, именно здесь расположено несколько токсичных производственных комплексов. Жители Косино-Ухтомского почти 10 лет боролись против строительства в Руднево мусоросжигательного завода. Продолжает Борис Аверин.

Борис Аверин: Мы "нужны" Москве ("нужны" - в кавычках) только как место захоронения разного рода отбросов и постройки экологически опасных объектов, в том числе - на нашей же территории расположен Ветеринарно-санитарный завод по уничтожению опасных биологических и медицинских отходов; он реконструирован, и его мощность, по экологической программе московского правительства, должна возрасти до 25 тысяч тонн в год. Здесь же расположена промзона Руднево с уже построенным мусоросжигательным заводом № 4. Это - на сегодняшний день - самый мощный в Московской области мусоросжигательный завод, но он еще не выведен на полную мощность. Сейчас первая линия этого завода работает в опытно-испытательном режиме. Строительство завода с 1994 года ведет фирма "Хельтер", которая имеет практику только проектирования таких заводов, но никогда не занималась эксплуатацией таких заводов. Эта фирма, говорят, "крахнулась". Постройка в Мадриде (в 18-ти километрах от Мадрида) аналога нашего мусоросжигательного завода сопровождалась волной протестов испанцев, потому что 40 миллионов испанцев не хотят потерять 42 миллиона туристов. Если туристы узнают, что в атмосфере Мадрида будет диоксиновая составляющая, естественно, приток туристов в Испанию - а это половина бюджета Испании - уменьшится. До сих пор этот завод в Испании работает в опытно-испытательном режиме, эксплуатируется таким образом, что опасные выбросы не образуются именно за счет того сжигания только отсортированного мусора. Что касается нашей практики, то на сегодняшний день мы с вами имеем реконструированный Алтуфьевский завод - он работает на две трети своей мощности, и он сжигает именно неотсортированный мусор.

Марина Катыс: Собственно, в Косино-Ухтомском вопрос о необходимости проводить селективный сбор мусора встал после того, как на 4-ом мусоросжигательном заводе была построена достаточно мощная мусоросортировочная линия.

Борис Аверин: Тогда была надежда, что мусоросжигательный завод в Руднево будет перепрофилирован в мусороперерабатывающий завод. Для того, чтобы исключить выбросы, обладающие высокой токсичностью. Главное в селективном сборе мусора - это работа населения над тем самым "золотым ведром". Что касается повторного и многократного использования того, что выбрасывается в качестве мусора, то здесь были успехи в нашей истории. Я имею в виду сбор макулатуры, организованный в свое время за подписные издания, и всякого рода маленькие конторки, которые занимались сбором вторсырья.

Марина Катыс: Надо сказать, что местные (районные) власти отреагировали на эксперимент по раздельному сбору отходов довольно неожиданным образом. Вот что говорит по этому поводу Борис Аверин.

Борис Аверин: Отношение властей было сугубо отрицательное. Более того, глава управы согласился на эксперимент: действительно - бесплатно поставят емкости, бесплатно будут обслуживать, уменьшится количество отходов, которые надо за талоны отправлять на свалку и так далее. Но заместитель, который должен курировать эту работу, сказал: "А нам это нужно? Гринписовцы, они же будут контролировать этот процесс, уличать нас в том, что мы плохо работаем..." Тем не менее, этот опыт показал, что наше население (когда с ним по-людски переговорят) очень сознательно относится к делу. Более того, все западные программы раздельного сбора мусора начинались именно с детей - дети заставляли своих родителей запаивать мусоропроводы и обременяли своих родителей и самих себя заботой о селективном сборе мусора.

Я считаю, что всякого рода измышления относительно культуры нашего народа - что он невосприимчив к каким-то полезным инициативам, которые идут с Запада - все это домыслы и я бы сказал - бессовестные домыслы.

Я убежден, что без активного участия населения в этом процессе селективный сбор просто невозможен. С другой стороны, его надо сделать выгодным и в законе прописать те нормы, которые бы гарантировали населению возмещение его заботы о мусоре как источнике вторичных ресурсов, пригодных для многократного использования.

Марина Катыс: О том, как организованы сбор и переработка мусора в развитых зарубежных странах и как этот процесс можно было бы организовать в России, рассказывает председатель Ассоциации "Мусорщики Москвы" Лазарь Шубов.

Лазарь Шубов: Бизнес вторсырья - это очень серьезный бизнес, которым занимаются во всем мире. Им нужно заниматься и у нас, но важно это организовать.

Во многих странах европейских действует закон, в соответствии с которым каждый житель обязан рассортировывать по видам отходы, которые у него образуются в домашнем хозяйстве, и есть четкие правила - как это делать. Пример Берлина: существуют контейнеры для сбора стекла по цвету (зеленое, прозрачное, смешанное), и регламентируется, что можно в каждый контейнер бросать, а что нельзя (например, нельзя бросать стекло ламп, зеркала), - народ подготовлен к этому. Контейнер определенного цвета (по-моему, серый) - для макулатуры, контейнер для бутылок, контейнер для металла... Это - сила закона, на это потребовалось 10-15 лет кропотливой работы, начиная со школьных программ обучения.

У нас упускают из вида, что нужно управлять системой собранного вторсырья. Что с ним делается на Западе? Оказывается, что 100-процентного содержания ценного компонента в каждой емкости нет, там - до 10 процентов примесей. Что-то попадает случайно, кто-то бросил, не посмотрев... Но факт есть факт.

Куда идут селективно собранные отходы? - На досортировку на специально построенные сортировочные комплексы, о чем мы трубим по всей Москве. Но чиновники не слышат! Подобный комплекс строится в Северо-восточном административном округе, он должен стать центром, вокруг которого будет реализовываться вся система управления потоками отходов и выделения ресурсов, пригодных для вторичного использования в наших условиях.

Во-первых, разделение на живой и неживой сектор - это разные по составу отходы.

Отходы нежилого сектора - это рынки, магазины, учреждения, телецентр, ВВЦ ( я беру только СВАО, где все это находится) - это до 40 процентов всей массы отходов, и там почти нет пищевых. Они идут на сортировку, на досортировку на такой сортировочный комплекс - в точности по западной технологии, но чуть-чуть адаптированной для России.

Дальше - работаем с населением. Во-первых, нужно учесть свой, советский опыт: у нас были пункты приема вторсырья, которые худо-бедно работали. Они должны быть в двух вариантах - стационарные и мобильные. И они уже появились и нормально работают. В определенное время в определенный час за определенные деньги население, особенно - бедное, понесет туда часть отсортированного, чистого вторсырья.

И дальше - организация коллективного контейнерного сбора. Учитывая, что у нас в домах - мусоропроводы, а на Западе их нет, это нам усложняет задачу. Лучше, конечно, чтобы был один контейнер для вторсырья: бумага, ПЭТ-бутылки, металлы, пленка - все в него. А он пойдет на досортировку на такой сортировочный комплекс.

И у вас получается, что вы уже 40 процентов отходов предотвратили от захоронения и направили в сортировку. За 2,5-3 года комплекс окупается.

Мы пытаемся выйти на "верха", в ведомства Бочина, Федорова - но близко не подпускают! Поверьте мне - мы выходили на Лужкова, и были там свои люди, которые подсовывали документы, чтобы мы тоже участвовали в создании таких программ. - Не подпустят! Потому что у того узкого круга людей (которые там работают) - совершенно другие цели и задачи: максимальное обогащение за наш счет. Они не понимают, что, даже если они наворует миллиарды, они будет жить на 20 лет меньше, чем живут люди в Европе.

Марина Катыс: Но какие экономические выгоды дает раздельный сбор мусора?

Лазарь Шубов: Если вы организуете этот бизнес в системе вторсырья, и если это окупается за 2,5-3 года - то это нормальная отрасль, которая самостоятельно функционирует и приносит прибыль. А если этим занимаются предприятия, занятые в сфере санитарной очистки города, то они часть этих денег, естественно, вкладывают в развитие своего производства и так далее. Например, миллион тонн макулатуры экономит от вырубки 600 тысяч квадратных километров леса. То же самое - металлы. Например, алюминий - это 95 процентов экономии энергии, потому что самое энергоемкое производство - это производство алюминия. А это - и экология, и экономика, и решение социальных вопросов, это новые рабочие места - то, чем нужно заниматься.

Марина Катыс: Руководитель пресс-службы Гринпис Россия Евгений Усов убежден, что намеченное в России увеличение валового внутреннего продукта не может происходить исключительно за счет более интенсивной разработки природных ресурсов.

Евгений Усов: Все знают, каким образом у нас эксплуатируются природные ресурсы: вырубается 10 деревьев, 5 из них остается где-то гнить, теряется или тонет, остается 5, потом еще что теряется, и так - практически везде. Если мы возьмем курс на удвоение ВВП исключительно за счет сверхэксплуатации природных ресурсов, то ни к чему хорошему это не приведет. На наш взгляд, единственный выход из этого положения - не только для нашей страны, а вообще, наверное, в целом для развивающихся стран, для стран с переходными экономиками - это всемерно включать в повторный оборот те ресурсы, которые уже были когда-то добыты и были каким-то образом использованы.

Марина Катыс: Но - в принципе - все определяет закон, а именно к новому московскому Закону "Об обращении с отходами производства и потребления города Москвы" у московских мусорщиков - огромные претензии.Марина Катыс: Но - в принципе - все определяет закон, а именно к новому московскому Закону "Об обращении с отходами производства и потребления города Москвы" у московских мусорщиков - огромные претензии.

Слово председателю Ассоциации "Мусорщики Москвы" Лазарю Шубову.

Лазарь Шубов: К сожалению, изучив этот закон, я бы счел его, в общем-то, издевательством над москвичами, не более того. Закон должен определять исходные задачи обращения с отходами, закон должен выражать весь круг ценностей в сфере управления отходами - этого, конечно, ничего нет. То, что мы сейчас говорим о селективном сборе - это только начало решения проблемы отходов. Это нужно понять! Это - не решение проблемы отходов, это только первый этап и его нужно пройти. Он - выгодный, его нужно хорошо организовать, и закон должен прописать, как это лучше сделать.

А сама проблема отходов много сложнее: уже на стадии изготовления новой продукции (которая выпускается для удовлетворения бесконечно растущих потребностей человека) нужно четко представлять, что вся эта продукция перейдет в категорию отходов, другого пути нет. И должна быть заложена технологичность последующей переработки таких отходов - это очень сложная задача, и человечество постепенно должно ее решать.

О законе - во-первых, закон не имеет твердого фундамента. В законе нет определения, что такое отходы, - начинается произвол. Развитием этого хаоса является понятие о сортировке отходов. "Сортировка отходов производства и потребления - это разделение отходов по видам с целью выделения из них вторсырья при дальнейшем использовании" - страшное определение, которое не учитывает ни экологические, ни технологические аспекты охраны окружающей среды. Оно дает право строить мусоросжигательные заводы без предварительной сортировки ТБО, ибо не ставится задача выделения из муниципальных отходов опасных отходов, например: отработанные батарейки, ртутные лампы, термометры и так далее.

В то же время на Западе есть совершенно четкий закон, который обязывает собрать эти опасные бытовые отходы отдельно. Потому что есть термическая переработка, а вы сами понимаете, что это произойдет, если туда попадут отработанные сухие гальвано-элементы и прочее, - это ртуть, это кадмий, это литин...

Нужно помнить, что мужчина в Москве живет на 20 лет меньше, чем в европейских странах - это четко обозначенная статистика. В Москве 57 лет - средний возраст мужика (слабый пол!), а там - 77 лет. Среда обитания - далеко не последний фактор. И такой закон определяет создание такой среды.

Есть и другое очень серьезное назначение сортировки - выделение из отходов полупродуктов, например - выделение из ТБО горючей фракции для термической переработки. Нельзя все подряд сжигать. Сортировка - это своеобразный фильтр, который выделит только то, что требуется для последующей переработки. Это экология, это технологии - ничего этого в законе нет.

Почему в законе не запрещают применять сжигание без предварительной сортировки? - Это должно четко прозвучать! Например, в Америке запрещается складировать на полигоне и подвергать термической переработке мусор без предварительной сортировки. И при этом дается контрольная цифра - 20-25 процентов должно быть рассортировано в обязательном порядке, включая опасные бытовые отходы.

Закон не вводит понятие о полигоне захоронения отходов. Полигонов в России нет - у нас есть только свалки. Но нужно же наметить пути, как решать этот вопрос.

Кто определит в отсутствие научно обоснованной концепции, какая технология лучше? В проектах строительства московских мусоросжигательных заводов вообще нет сравнения технологий, нет обоснования выбора технологии, каждая технология представляется как лучшая в мире, решающая все вопросы. Но закон же должен ввести все в рамки закона, чтобы не было произвола.

Почему закон не предусматривает наказание за лже-информацию в этой сфере (которая потоком льется из ведомства Федорова)? О количестве отходов, вовлеченных в переработку и сортировку, о чистоте выбросов мусоросжигательных заводов? - Бирюлевский завод, где стоит один электрофильтр, дает выбросы - по отчетам! - лучше, чем в Германии, где существуют шесть стадий газоочистки. Почему никто за это не отвечает? Почему закон не предусматривает такие вещи? Это же лже-информация, это уголовно наказуемо должно быть!

Почему в директиве ЕС, имеющей силу закона, четко обозначено, к какому сроку и какое количество ТБО необходимо предотвратить от полигонного захоронения, а в законе Москвы об этом не говорится ни слова? Хоть какой-то план должен быть постепенного снижения количества захораваемых отходов.

Отдельно говорится об образовании в области обращения с отходами. Да, колоссальную роль играет пропаганда всех этих новых направлений, обучение населения, начиная со школьных программ - это очень серьезный вопрос. Но почему не говорится о подготовке специалистов в стенах вузов? Ведь беда нашей страны (в частности - в этих вопросах) - отсутствие профессионализма. В частности, я, например, пробил - теперь в двух вузах готовят специалистов по отходам, и они худо-бедно уже разбираются в этих сложных вопросах. Но почему им не дают работать в этой сфере? Это же серьезный вопрос!

И последнее - система штрафов. Штраф за эксплуатацию транспортных средств (например, мусоровозов, не оснащенных радиотехническими устройствами слежения) - до 1 000 МРОТ. А штраф за нарушение правил переработки отходов (например, использование устаревшей технологии сжигания, как на Бирюлевском заводе № 3) - до 200 МРОТ. Ведь масштабы бедствия совершенно несопоставимые!

Новый закон не способствует решению вопросов экологической безопасности города. Закон по своей сути противоречит Антимонопольному законодательству. Все сосредоточено в узком кругу чиновничьего мира: они все распределяют, они же берут штрафы, они же ведут политику, они за все спрашивают - и не несут ни за что никакой ответственности.

Марина Катыс: Москва ежедневно производит 10 тысяч тонн мусора и отходов. Достаточно сказать, что с 2002 года цены на захоронение мусора из Москвы выросли в пять раз - с 50 рублей до 236 рублей за тонну отходов.

У людей, которые непосредственно работают с городскими отходами, огромные претензии к московскому правительству.

По образному выражению главного редактора Вестника Ассоциации "Московский мусорщик" господина Сапунова, Москва "надраивает свой фасад и при этом выплескивает из своих окон помои - в присоединенные районы и ближайшее Подмосковье". Эти районы уже отказываются принимать московский мусор, потому что никто не занимается рекультивацией переполненных свалок.

Единственный полигон, который действительно сортирует мусор и построил для этого специальные цеха, - это полигон в Кучино. Он дает 60 процентов отсортированного мусора. Но московские власти просто "заклевали" хозяев полигона за то, что они используют труд так называемых "бомжей". При этом труд сортировщиков оплачивается, для них организованы столовая и душевые, им выдают спецодежду.

Заметим, что 50 лет назад в США (конкретно - в Бостоне) впервые сортировка мусора была организована именно так - вручную.

При этом в Москве запланировано строительство 8 мусоросжигательных заводов, которые - при отсутствии селективного сбора мусора - будут жечь несортированный мусор. По мнению столичных мусорщиков, строительство таких заводов в значительной степени обусловлено их стоимостью - 350 миллионов долларов каждый, - а это подразумевает, как считают мусорщики, хороший "откат".

Характерно, что мусоросортировочный комплекс, который строится на Алтуфьевском шоссе, стоит на два порядка меньше...